Читаю

Мариам Петросян "Дом, в котором..."

Почему на протяжении всей книги у меня было ощущение, что я читаю о тюрьме? Язык обитателей Дома слишком похож на тюремный жаргон.  Представления о Наружности слишком похожи на взгляд из-за колючей проволоки. Иерархия и законы, опять же, напоминают о зоне...
Мне непонятно стремление автора натянуть на этот узнаваемый шаблон слезодавильную текстуру интерната для детей-инвалидов. Уже  одно это словосочетание попахивает явными стандартными раздражителями Павлова. И слюноотделение слезотечение у читательской аудитории наступает точно в соответствии с планом дрессировки, судя по многочисленным отзывам и рецензиям.
Уж и не знаю, для чего автору потребовалась эта спекуляция, ведь книга достаточно интересная сама по себе, со своей тайной и загадочной аурой, мистической атмосферой и отличным способом подачи. Только вот не о детстве она, совсем не о детстве. Она о страусах. О нас с вами, которым гораздо удобнее спрятать от проблем голову в песок, чем открыто взглянуть им в глаза. Придумываем себе какие-то иллюзорные мирки, оправдания и отговорки, сладкую ложь и глупые законы, лишь бы не видеть той самой неприятной, злой, жестокой правды, из которой и состоит мир. А с другой стороны, кому в наше время нужна объективная реальность?
Мой Дом - моя крепость, говорите? Ну-ну.
И пусть тот, кто не узнал себя ни в одном из персонажей, первым бросит в меня камень. ;)
А книга в значительной мере утопична. Потому что практически и не встретишь нигде в наше время уже такого вот общего коллективного Дома, где каждый друг друга чувствует и видит насквозь и где всем друг до друга есть дело - мы, сегодняшние, все чаще по отдельным индивидуальным ракушкам отсиживаемся...

Сесилия Ахерн "Время моей жизни"
Специально и практически насильно периодически добавляю себе в план чтения подобные книги, чтобы не забыть, что я все-таки девочка. И вы знаете, мне на удивление понравилось, несмотря на первоначальные опасения, связанные с неблагозвучной фамилией автора. Здесь нашлось то, чего мне не так хватило в "Дневнике Бриджит Джонс" и "Есть. Молиться. Любить". Какая-то доверительная искренность без позерства и рисовки, легкость и непринужденность. В общем, я могла бы охарактеризовать эту книгу как квинтэссенцию моих ожиданий от вышеназванных двух.
Играя в Станиславского, хотелось все время воскликнуть "Верю!" Быть может, дело в том, что я нашла свое очевидное сходство с героиней в характере и темпераменте. А выражению "О'кей, я соврала", похоже, суждено навеки занять почетное место в моем лексиконе. :)
И кроме того, это очень оптимистичная книга, если не сказать терапевтичная. :) Неплохой такой лучик тепла, света и надежды в эти серые осенние будни. Классическая добрая мелодрама с обязательным хеппи-эндом для всех.

Нил Гейман "Американские боги"

Честно говоря, я снова была введена в заблуждение. В моих ожиданиях емкое, четкое и даже несколько провокационное название обещало что-то виртуозное уличительно-разоблачительное, в стиле Воннегута.
Фэнтези? Сомневаюсь, что эту восхитительную фантасмагорию можно так назвать. Да и вообще, разве можно этот роман отнести к какому-то конкретному типу? Он и мистический, и криминальный, и детективный, и приключенческий, и философский, и социологический, и психологический, а множество интерлюдий и экскурсов в легенды и верования различных народов придают ему яркие и выразительные мифологические черты. Но это еще и роман-путешествие, хотя автор и предостерегает в предисловии читателя от сравнения его с путеводителем по американским штатам.
Удивлена, что не нашла в предисловии авторского посвящения родителям. Проехав пол-Америки с такими живыми и настоящими старичками богами, я бы обязательно это сделала. За всей сумасшедшей историей с убийствами, ограблениями, похищениями и погонями легко можно рассмотреть довольно сентиментальную ностальгическую подоплеку. Это именно они, наши родители, подчас оказываются совершенно неспособными приноровиться к стремительному техническому прогрессу. Именно они, как и боги Геймана, постоянно путаются в своих пластиковых карточках, не попадают по крошечным кнопкам мобильных телефонов, боятся сенсорных экранов и до сих пор предпочитают бумажные открытки электронным. А мы несемся в ритме современной жизни за новыми авторитетами, не вспоминая о волшебных сказках нашего детства.
Нетрудно понять, на чьей же стороне в данном случае выступает автор. Достаточно взглянуть, с какой нежностью и теплотой описывается маленький провинциальный городок, где до сих пор дают имена стареньким джипам и верят в силу бумажных книг, а воздух полнится дружеским участием и ароматом свежих пирогов, и какими бездушными уродливыми монстрами предстают перед нами современные гиганты вроде Чикаго или Нью-Йорка.
Да, это, безусловно, мужская проза. Со всей ее залихватской прямотой и грубостью, с обилием секса, насилия и алкоголя. Но не чужда Гейману и некоторая приятная сентиментальность, а местами его текст вдруг навевает атмосферу так любимых мной теплых и уютных деревянно-ситцевых мирков Фэнни Флегг. А еще мне вспомнились мультфильмы "Хранитель снов" и "Тинкербелл", в которых так же, как и у Геймана звучит идея о том, что волшебство существует только тогда, когда остается хотя бы один человек, готовый в него поверить. А обилие действий, образов и ярких отлично воображаемых сцен выдает с головой автора комиксов.
Правда, в очередной раз не могу удержаться от косого взгляда в сторону переводчика. Ну зачем, скажите, зачем в книге, где далеко не последнее место среди героев занимает сама страна Америка, переводить на русский все фамилии и имена? Одно русскоязычное название городка Приозёрье убивает половину его местного очарования и национального колорита.

Давид Фонкинос "Нежность"
Сразу хочу сказать, что я не смотрела фильм до прочтения книги. Для чистоты эксперимента. Но - о боже! - я постоянно смотрела его в своем воображении в процессе чтения.
И конечно, в главной роли я не могла представить кого-либо другого, кроме Одри Тоту. Вот как только прочла про походку - "танец коленок", так сразу - бац! - и изображение Одри Тоту в голове! )))
А вот эти нечетные главы-таблички с, казалось бы, совершенно ненужной информацией, имеющей довольно смутную связь с сюжетом, что вдруг всплывали по ходу повествования, только довершали аналогию с "Амели".
Ох уж эти фирменные чудаки французского кино! Эти странные, неуклюжие и несуразные, смешные и глуповатые и абсолютно неподражаемые человечки а-ля Пьер Ришар... По закону жанра именно им всегда достается все счастье, именно они в итоге обязательно завоевывают самую прекрасную, совершенно очаровательную и бесподобную женщину.  Это закон. Это аксиома французской романтической комедии. Да что там, похоже, это аксиома для французов вообще! Наверное, во Франции быть преуспевающим высоким статным красавцем с белозубой улыбкой вообще стыдно и неприлично. )))
Но главная прелесть этого романа, настоящие сливки его языка - это эпитеты. Они просто обезоруживающе восхитительны!
Смотрите сами:

Теперь она была совсем рядом, божественная, трепещущая, воплощенная женственность, сладостная и трагическая.

На его лице была вечерняя улыбка, улыбка из мира легкости.

Он предпочел бы ответить что-то более оригинальное, более забавное, более волнующее, более романтическое, более литературное, более русское, более лиловое.

Ну прелесть же, правда? В общем я убегаю смотреть кино, потому что, кроме всего прочего, мне не хватает сюда подходящего саундтрека.
P.S. А я бы выбрала "La Tendresse" Marie Laforet  Причем, и по смыслу, и по мелодичности.