Читаю

Борис Виан "Пена дней"

При впадении реки в море всегда есть порог, который трудно преодолеть, где кипит вода и в пене кружатся обломки затонувших кораблей.

Если эта книга и ее автор безумны, то, да простит меня Жан-Соль Партр, я бы с готовностью прямо сейчас сошла с ума в их направлении!

Подстригать кончики быстро отрастающих век, протыкать отверстие в ванной, чтобы спустить воду, использовать зубодерные щипцы для извлечения зубчиков чеснока из головки, заряжать зажигалки капельками солнца, непринужденно болтать с кухонными мышами... Люблю французов — они такие... не от мира сего.

...разложил веточки мимозы необыкновенной: знакомый ему садовник получил этот новый сорт от скрещения мима и розы, которая вместе с невинностью потеряла и букву "р".

И вообще, окончательно и бесповоротно влюбившись в эту книгу с первых же страниц, я страшно хотела состроить хитренько-таинственную рожицу Амели Пулен и нырнуть в водопровод в поисках жирного угря или, на худой конец, хотя бы форели.

Итак, правила игры. В нашем распоряжении всего лишь горстка поименованных и детально портретированных героев, все остальное человечество низведено до безликой и ничего не стоящей биомассы, расходного материала. С помощью особенно выразительных абсурдных деталей автор управляет нашим вниманием и настроением, а потому постарайтесь не растеряться в многообразии и многоцветье образов, запахов, звуков, смыслов, в смешении времен года, суток и вообще всего на свете. Зато визуала с хорошим воображением тут совершенно точно поджидает незабываемый феерический экстаз впечатлений.

Тут красиво и радостно, герои постоянно прячутся от мрачной и неприятной окружающей реальности — то в розовое облако, то за цветными фильтрами автостекол. Они не хотят работать, задумываться, решать, бороться — только вкусно есть, развлекаться под музыку, коллекционировать Партра, покупать новые платья... А кто, черт возьми, не хочет?

Вот только этот мир, стремящийся лишить тебя индивидуальности, низведя до уровня винтика в системе, кажется, категорически против. Лишь пена дней и все мы в ней обломки, использованные и брошенные на волю волн...

Так незаметно к последней странице я заработала небывалый приступ глубочайшей экзистенциальной безысходной тоски, к которому была абсолютно не готова, убаюканная феерией радужных красок, звуков, образов и ароматов. Ах, Виан, за что ж ты так со мной?

 - Не бывает, чтобы все всегда шло хорошо.
- Но могло бы не всегда быть плохо. Хорошие минуты запоминаются лучше, чем плохие. К чему же тогда плохие?..

Из "Трех товарищей" Ремарка в "Процесс" Кафки и обратно, как на дьявольских качелях...
Роман - в любимые. И перечитать в будущем обязательно. А возможно, и не раз.

Наталия Будур "Эти странные норвежцы"

Норвегия - это тролли, рыба, фьорды, викинги, лыжи и свитера с узнаваемым орнаментом. Об этом, пусть и чуть более развернуто, вам и напомнит в очередной раз эта книга.

А даже и процитировать нечего, потому как скучновато и суховато на фоне остальных книг серии. И при всем при этом страшно пристрастно.

Такой вот парадокс. )))

Юстейн Гордер "Мир Софии"

Не все могут позволить себе плыть по течению истории. Кое-кто должен воспротивиться ему и, остановившись, подобрать предметы, лежащие на берегу.

Это роман-матрешка, в чем-то сродни «Бесконечной истории» Михаэля Энде: мы читаем о Хильде, которая читает о Софии, которая в свою очередь читает и слушает лекции по философии от профессора Нокса. А вся эта постмодернистская игра с пересечением, конфликтом персонажей различных уровней вложенности очень напоминает об излюбленных ходах современных писателей-виртуозов-головоломщиков, Фаулза, к примеру, или того же Пелевина.

Раздражающая поначалу картонность героев в дальнейшем оборачивается своеобразным сюжетным ходом и подчеркивается еще больше. Причем, кажется, уровень картонности героев прямо пропорционален уровню сюжетной вложенности, на котором они действуют. И все же очень жаль маму Софии, на которой автор оторвался по полной, изобразив ее настолько ограниченной и необразованной, не имеющей представления ни о Ньютоне, ни о Галиллее и пугающейся одного лишь упоминания о философии вообще...

Приступая к чтению книги и будучи немного наслышана о ее содержании, я, честно говоря, воображала, как же смачно после прочтения разнесу ее в пух и прах. ))) Но оказалось, что у Гордера очень любопытный и своеобразный взгляд на философию и ее историю. Мне нравится практичность философии в его изложении, ее применимость к жизни, способ рассмотрения сложных идей на примере будничных процессов и явлений. Тем более, что я давно уверена: умение говорить просто о сложном — признак гениальности.

Я благодарна Гордеру за то, что он наконец-то смог коротко и ясно разъяснить мне доступным языком учение Канта, оказавшееся в итоге для меня гораздо привлекательнее гегелевского, особенно в плане понимания «мирового разума» и возможностей человеческого познания. Добавляю в план чтения самого Канта. Буду копать...

Интересным показалось сравнение индоевропейской и семитской традиций. Ни в одном учебнике философии мне ранее ничего подобного не встречалось.

В общем, вещь, на мой взгляд, не настолько детская,  как можно вообразить себе после прочтения аннотации и многочисленных рецензий и отзывов, но, конечно, гораздо проще и понятнее традиционных учебников философии. И все же не стоит забывать о том, что в процессе изложения истории философии Гордер протаскивает в массы свои личные взгляды и убеждения.

Мы подданные планетарной цивилизации.

Дафна Дю Морье "Прощай, молодость"

Когда живешь слишком неистово, минуты ускользают и оказывается, что все пропустил.

Неспешный минорный роман, но очень пылкий, эмоциональный и трепетный в глубине.
Если вы рассчитываете встретить здесь очередную загадочную плутовку, вроде Ребекки или кузины Рейчел, то, в некотором смысле, вас ждет разочарование. Здесь совершенно иная героиня и, хотя она не менее вышеупомянутых очаровательна, беззаботна и горяча, но, к сожалению, совершенно бесплотна. Да, как ни странно, это действительно роман о молодости. О свойственных ей романтике, пылкости, ошибках и заблуждениях, о ее авторитетах, идеалах и мечтах. И о горьком неизбежном излечении от этого "недуга". Юность - единственная главная героиня в этом романе, а неприкаянный бродяга Дик - лишь верный слуга у нее на посылках.

- Ты думаешь, что я сумасшедший?
- Нет, Дик, ты просто молод.
- Это чертовски оскорбительное замечание.

В первой части, особенно в образе Джейка, ярко ощущается влияние неоромантизма с присущими этому течению приключениями и опасностями, восхищением красотой и величием природы, стремлением к яркой и насыщенной жизни, самоуважению. Вообще-то, я уже не в первый раз поражаюсь, что будучи дочерью века XX, Дю Морье временами пишет, как типичная представительница рубежа XVIII-XIX.
В этом романе гораздо отчетливее, чем в других, я вижу саму Дафну. Здесь между строк ощущается так много того, что волнует лично ее, как ни в одном из ее знаменитых бестселлеров. Очарование суеты большого шумного города, романтика открытого моря, молчаливая и вечная безмятежность гор... Идея высшей любви, основанной на понимании, родстве душ, вне связи с телесной оболочкой, в противовес любви физиологической, половому влечению. Много критики мужского эгоизма, какие-то идеи феминизма отчетливо читаются. И весь этот сумбур, смешение стилей, мозаичность романа не кажутся мне случайными. Когда хочется сказать так много, одной формой не обойтись...

Слишком много слов сказано об ответственности, и о гражданственности, и о долге - вот занятное слово! Думаю, ни одно из этих понятий ни для тебя, ни для меня не имеют значения. Возможно, мы еще не доросли до них. Мы не принадлежим к числу правильных людей. Они существуют где-то рядом, их образ жизни регламентирован и предрешен. И все же есть что-то во мне и в тебе, будто луч света, который горит, помимо нашей воли, и мы не в силах упустить наш единственный шанс следовать своему предназначению. Для этого мы и родились.