Читаю

Фрэнсис Скотт Фицджеральд "Великий Гэтсби"

Никакая ощутимая реальная прелесть не может сравниться с тем, что способен накопить человек в глубинах своей фантазии.

Ах, что же я наделала? 

Зачем же я взялась за книгу после просмотра фильма? 

Хотя что это я - ведь именно фильм впечатлил настолько, чтобы добавить в план чтения книгу...

И я вам даже не скажу теперь, что же люблю больше - книга и фильм неразрывно переплелись, дополнились волшебным голосом Ланы Дель Рей и... стали ярким и красочным символом разбившихся надежд и романтических мечтаний. 

Это очень красиво!

И очень (быть может, даже слишком) хрестоматийно.

К прочтению обязательно. И лучше в юном возрасте.

Владимир Свержин "Все лорды Камелота"

Летом перед десятым классом я получила неожиданное и загадочное письмо от славного рыцаря со странным и витиеватым именем Рейнар Л'арсо Д'Орбиньяк... Разгадка оказалась довольно прозаичной - под этим именем скрывался мой бывший одноклассник, исключенный накануне из лицея за неуспеваемость.
А 10 лет спустя после долгого отупевающего сидения в двойном декретном отпуске в поисках "чего бы почитать" я набрела на жанр альтернативной истории, в частности, на роман Владимира Свержина "Ищущий битву". И кого бы вы думали я встречаю буквально на первых же страницах? Да, его самого - сотрудника Института Экспериментальной Истории Рейнара Л'арсо Д'Орбиньяка aka лейтенант запаса Сергей Лисиченко по прозвищу Лис. Собственно, на его малороссийском говорке с одесскими шуточками и держится весь читательский интерес к серии. На фоне этого неунывающего, вездесущего и непобедимого напарника образ серьезного и довольно сентиментального главного героя выглядит скучным и пресным. Но такова особенность этого сюжетного хода - и ничего не попишешь.
Конечно, увлечение Владимира Свержина творчеством братьев Стругацких очевидно и бесспорно. Начнем с того, что вся идея "Института Экспериментальной истории" целиком и полностью списана со всем известного "Трудно быть богом". Название серии "Обитаемый остров" также кажется очень уж знакомым. :) Да и по ходу повествования некоторые попытки (неосознанные?) подражательства заметны.
В общем, как легкое чтиво для юношей-подростков, это очень даже увлекательно. Если где-то в этом мире могут мирно существовать Виола Тараканова с Иваном Подушкиным, то почему бы  рядышком не вершить историю и путешественникам во времени лорду Вальдеру Камдилу и Рейнару Л'арсо Д'Орбиньяку по прозвищу Лис?
И разве могла я устоять против очарования Англии времен короля Артура? Холмы, замки, заколдованные мечи, магия друидов и зловонное дыхание виверны... С удовольствием нырнула на недельку в эту сказочную атмосферу и поучаствовала в операции спасения пророчества Мерлина!
А добавлю-ка я еще пару романчиков серии в свой план чтения... ;)

Стефани Фол "Эти странные американцы"
Ох, я все-таки неисправимая ксенофобка, а эта серия, кажется, написана специально для нас таких. :) Это поразительное явление - национальный менталитет - занимает меня еще со школьных уроков истории Беларуси.
Ну, а уж к американцам как к нации давненько питаю особую "любовь". И вот парадокс - я могу по-настоящему умиляться и даже восхищаться ими в литературе, но реальные живые американцы вечно ассоциируются с чем-то вызывающе-дерзким, эгоцентричным и туповатым а-ля Джен Псаки.

Книг американцы не читают, разве что романчик-другой Джона Гришэма или Роберта Ладлэма. Да и зачем? Единственное, что должен твердо знать каждый американский работник умственного труда, - это футбольные правила.

 Что ж, эта книга только укрепила и добавила мелких штришков к этому классическому национальному портрету, который так старательно формируют в нашем сознании СМИ и Голливуд.

Американцы-отпускники еще больше похожи на американцев, чем все остальные американцы (если это только возможно): на них шорты вырвиглазного цвета, белые кроссовки и футболки с оскорбительными надписями. они держат бумажники в полукруглых "поясных сумках", значительно увеличивающих объем талии, и обжираются пирожными и мороженым.

И пока мы смеемся над перлами рыжего тролля из новостей или парадоксами американской жизни из подобных брошюр, мы на крючке у каких-то неожиданно хитрых и умных, абсолютно неклассических и совершенно неизвестных нам... американцев.
А если по честноку, книжечка, конечно, прикольная и вот это вот знаменитое задорновское "ну, тупые!" в голову забредало не раз в процессе чтения.

Из заласканных, домашних деток вырастают настоящие американцы - самоуверенные, самовлюбленные, хваткие, жизнерадостные, мечтающие лишь об одном: теперь, когда предки от них отвязались, учинить что-нибудь опасное для жизни.

Американцы умудряются сочетать почти показную грубость с искренней заботой об окружающих. они орут в общественных местах, чавкают за столом, подрезают друг друга на перекрестках, не моргнув хватают с блюда последнюю булочку. При этом они щедро жертвуют на благотворительность, любят животных и стараются помогать бедным.

Вряд ли какой праздник так дорог сердцу американца как Хэллоуин. В нем сосредоточены сразу несколько отличительных национальных черт - показуха, религиозная нетерпимость, паранойя и жажда наживы - все они собираются вместе в Хэллоуин, чтобы праздновать, протестовать и набивать карманы.

Хочется напоследок чуточку поворчать на переводчика: не стоило все-таки пытаться переводить непереводимые американские неологизмы и игру слов. Т.е. перевод-то кому-то, может быть, и пригодился бы, но в скобках, после исходной конструкции. Излишняя русификация американцев вышла у Александры Глебовской...
 

Эрик Сигал "История любви"

Любовь- это когда не нужно говорить "прости"

Очень кинематографичная вещь. Вот даже если б не знала о знаменитейшей экранизации, сразу бы подумала об этом.
Роман из тех, которые в процессе чтения хочется доделать: додумать, досочинять, добавить метафор, драматичных акцентов, подобрать актеров на ведущие роли,  доработать диалоги, продумать мимику и декорации... В общем, простор для фантазии.
Хотя, наверное, именно поэтому он и кажется таким жизненным и настоящим. Не чувствуется в нем нарочитости или наигрыша. Обыкновенная история любви и простого человеческого счастья с до безобразия тривиальной и естественной трагической концовкой.
И все же, вопреки прогнозам аннотации, в душу книга не запала. Кино лучше. :)