5 февраля 2015 г.

Читаю

Джозеф Кутзее "Осень в Петербурге"

Пожалуй, начать стоит с того, что я вообще не понимаю смысла литературной стилизации как таковой.

Да, этот роман должен быть крайне интересен поклонникам и знатокам творчества Ф.М.Достоевского как игра-викторина - поискать знакомые характеры, отсылки, аллюзии, новые трактовки творчества любимого автора. К сожалению, я к ним не отношусь.

И, на мой взгляд, переусердствовал Кутзее с безысходным надрывом, превратив его в самоцель. Никакой это уже не Достоевский. Слишком натянуто, нарочито все, высосано из пальца. В итоге, по-моему, роман получился архетипически ближе даже к Набокову, в частности к его "Под знаком незаконнорожденных", "Приглашение на казнь".

И тем не менее, Кутзее меня заинтриговал, цитатник мой пополнил. Знакомство с автором продолжу.

Бог говорит, лишь когда Он молчит. Когда нам кажется, будто мы слышим речь Божию, это не Бог говорит с нами.

Животные умирают легко. Быть может, нам следует поучиться у них. Быть может, для того и населили ими землю, чтобы показать нам, что жизнь и смерть не так тяжелы, как мы думаем.

Герман Гессе "Игра в бисер"

"Мыши плакали, кололись, но продолжали грызть кактус" - точнее метафоры к чтению мной первой сотни страниц этого романа и не подобрать. Но какая ж чудная награда ожидала за этими колючими терниями, не передать словами!
Сложно коротко рассказать, о чем этот роман и что же в нем такого особенного. Это просто кладезь мудрости, сокрытый под неспешным вялотекущим сюжетом, жизнеописанием и духовной рефлексией человека будущего.
Касталия - это как если бы Швейцария была государством не банкиров, а ученых и педагогов. В противоположность масонству - ордену вольных каменщиков - Гессе попытался создать на своих страницах орден вольных учителей. Жаль только воля и свобода на поверку оказались мнимыми, подчиненными некой идеологии и строгой иерархии. Да и вообще в Ордене Касталии громко и навязчиво звучит главный принцип "дивного нового мира" Хаксли - "Люби то, что тебе предначертано".
И хотя Гессе неисправимый идеалист и романтик, попытка объять необъятное, собрать воедино все ценное из разрозненного и противоборствующего в духовном наследии человечества - философию искусства, научный атеизм, буддийскую медитацию, китайскую Ицзин, традиционную иерархию христианского ордена - кажется, была изначально обречена для него на провал. И дело даже не в том, что само по себе приравнивание искусства к науке и выработка общих законов и принципов для них, т.е. попытка подчинить эмоциональное чувственное начало рациональному, противоречит самой человеческой природе. Но дух и материя в человеке неразрывны, и именно эта идея отделения духовной, интеллектуальной элиты от материального мира изначально не имела долгосрочной перспективы.

Абстракции восхитительны, но дышать воздухом и есть хлеб тоже, по-моему надо.

Для меня лично очень приятно прозвучала здесь нотка фатализма, некой предопределенности Пути, управления свыше человеческими порывами и устремлениями.
Еще одна близкая и понятная мне мысль:

Не там глубина мира и его тайн, где облачно и черно, глубина в прозрачно-веселом.

Тем более оптимистично выглядят рассуждения об исторической науке:

Заниматься историей - значит погружаться в хаос и все же сохранять веру в порядок и смысл.

И это очередная утопия, ссылающаяся на "Государство" Платона, что еще более укрепило меня в желании добраться, наконец, до первоисточника.
На Евангельский завет не метать бисер перед свиньями Гессе дал свой категоричный ответ - метать! Для чего же еще нужен этот "бисер", как не для воспитания из "свиньи" Человека? Что толку держать его, как золото троллей, во тьме пещер, прятать от глаз простых смертных, любовно перебирать в игре, не давая и шанса сверкнуть и указать путь идущему?

Джон Стейнбек "Зима тревоги нашей"

Крысы и мышки - закуска для котишки, а этой киске - подавай сосиски.

Ну, во-первых, это моя любимая тема маленького городка - колониальные домики, тенистые улочки, незапирающиеся двери, вся жизнь на виду. А во-вторых, Америка 50-60-х, любовь к которой развилась благодаря Фэнни Флэгг. Да и общий мотив романа мне уже знаком от нее же: меняется жизнь, меняются люди, меняются нравы. Переломный момент. С пятидесятой звездой на флаге в жизнь каждого американца пришла тревога, живущая там и по сей день: урвать свое, успеть схватить, не пропустить, не отстать, не проворонить. Грустно это... Роман грустный...
Каждый автор говорит с читателем, будь то диалог или монолог. Но Стейнбек совершенно точно всегда говорит именно со мной и обо мне. Такой тихий неспешный разговор о жизни, о людях, о мире и о моем в нем месте...
Не устаю поражаться, какая глубина может прятаться в человеке под внешним легкомыслием и непринужденной веселостью - настоящая бездна.

Что мы в сущности знаем о других людях? В лучшем случае можем предполагать, что они похожи на нас.

Мария Парр "Тоня Глиммердал"
Не совсем детская эта детская книга. Много взрослых вопросов затрагивается, хотя и как будто с позиции ребенка. Но с "Вафельным сердцем", на мой взгляд, второе произведение Марии Парр и рядом не стояло. Хотя пейзажистика здесь совершенно потрясающая, и в Норвегию невозможно не влюбиться после прочтения. И сразу хочется уехать всей семьей куда-нибудь подальше от цивилизации в маленький домик с печкой, пасти овец и купаться в речке... В принципе, и чудесный иронично-непосредственный авторский стиль сохранен.
Но не могу не высказаться об оформлении единственного пока российского издания этой книги от "Самоката".
ИМХО, оно отвратительно! Достаточно взглянуть на родное норвежское. Да на украинское, в конце концов! И положить рядом это российское безобразие от Олега Бухарова:

Использование оранжевого цвета на обложке контекстно не обосновано, схематичные и непонятные небрежные карандашные иллюстрации абсолютно не привлекают детей. Для чего они тут вообще тогда? Что за кустарный карикатурный комикс? Надеюсь на выход другого, более удобоваримого варианта. Тогда книга вполне достойна будет пополнить нашу домашнюю детскую библиотеку.